Сотворившая чудо

Ее новая гувернантка Анни Салливан понимает, что до тех пор, пока девочка не научится послушанию, дисциплине и уважению к окружающим, она не сможет ничему ее научить. Это нелегкий путь, требующий от Анни ангельского терпения, необычайной силы воли и любви. Но только не жалости.

Автор намеренно разводит два понятия, — жалость и любовь — которые в нашем сознании обычно идут вместе. Жалеть, значит любить. Любит, значит жалеет. Мы не задумываемся о том, что жалость пагубна для того, на кого она направлена. Жалость — это проявление эгоизма и слабости. Гораздо легче поддаться жалости и, например, разрешить ребенку не выполнять трудную задачу. Но если хирург будет жалеть больного, будет бояться причинить ему боль, он не сможет провести операцию, а значит, спасти человека. Настоящая любовь начинается с отказа от жалости, но прежде всего от жалости к себе. «Я не буду жалеть себя, я не буду жалеть ее», — обещает самой себе Анна Салливан.

В противоположность жалости, любовь — это проявление силы и самоотречения. Человек так устроен, что он растет и развивается благодаря трудностям. Любовь не боится дать тому, кого любит, эту работу, потому что хочет, чтобы ее любимый развивался, достигал, открывал, творил…

Жалость, которая носит личину любви, опасна потому, что считается нравственной, и служит человеку самооправданием. Я пожалел, значит я хороший. Но жалость пассивна. Пожалел и забыл. Любовь активна. Она действует, хотя на ее пути появляется множество препятствий, которые, как это ни парадоксально, часто строит жалость, и в первую очередь, жалость к себе.

Насколько трудно любить, показывает нам пример Анни Салливан, которая вынесла немало ради того, чтобы научить Элен говорить. Анни как настоящий спасатель сделала все, что могла, для того, чтобы вытащить бессмертную душу из слепого и глухого склепа ее тела. Ведь говорить — значит мыслить, значит жить душевно и духовно. Человеческая речь — это чудо, равносильное сотворению человека. И Анни Салливан сотворила это чудо.