Творчество Анатолия Алексина – прекрасная психологическая проза для подростков. Именно для того, чтобы ребенок мог его понять, нравственный конфликт в произведениях Алексина достаточно прост, но и достаточно сложен, чтобы заставить задуматься даже взрослого читателя.
Эта повесть – серьезный разговор о любви и о воспитании.
Творчество Анатолия Алексина – прекрасная психологическая проза для подростков. Именно для того, чтобы ребенок мог его понять, нравственный конфликт в произведениях Алексина достаточно прост, но и достаточно сложен, чтобы заставить задуматься даже взрослого читателя.
Эта повесть – серьезный разговор о любви и о воспитании.
С самого появления ребенка на свет на его родителей ложится огромная ответственность за то, чему они его научат, какие нравственные понятия они ему дадут. Разумеется, ответственность за итог его земного пути лежит на самом ребенке. Но и родители несут долю вины или славы своего чада. Это как сложно завязанный узел. Все спутано вместе, и не всегда можно разобрать, где спрятаны концы.
Все же в воспитании Оли родители действительно допустили очень серьезную ошибку, которая сыграет роковую роль в их дальнейшей жизни. «Спасибо ей (Оле)», — эта фраза стала определяющей для построения отношений внутри семьи. С самого рождения Оля и все ее действия воспринимались с восторженной, слепой любовью Априори она была всегда права. Ее интересы были поставлены во главу угла. О том, как развращает такая ситуация ребенка, писали многие знаменитые педагоги.
Того, кого воспитываешь, надо любить — это «безусловно так». Но в чем отличие настоящей любви от похожей на нее некой абстрактной доброты? Доброта не выносит слез. Любовь же может быть суровой, потому что видит благо любимого не в его сиюминутном благополучии, а в вечной жизни.
Беда не в том, что любят чрезмерно (любить чрезмерно невозможно), беда в том, что любят неразумно. Вы ведь остановите ребенка, если он очень хочет потрогать пламя свечи, даже если он будет плакать. Почему же родители Оли не останавливали ее в мыслях об ее исключительности, а наоборот, подогревали ее? Почему не замечали явных проявлений бездушности и эгоизма? Почему не обращали внимание на ее ложь и лукавство?
Здесь есть о чем поразмыслить. Например, о чрезмерной мягкости, почти что безвольности отца, о каком-то бездумном интеллигентском простодушии матери, которое даже не допускает мысли, что ее дочь может быть бессовестной эгоисткой.
Настоящая любовь должна быть зрячей. Ведь и Христос ничуть не обольщался по поводу людей, которые его окружали («о род неверный и лукавый»). Нужно трезво смотреть на людей и все же любить их, как это делает антипод Оли – ее учитель, «безумная Евдокия». Да, это странно — любить и не баловать, любить и не возносить на пьедестал, и в то же время воспринимать чужие ошибки, чужую боль как свою. Да, это странная любовь, «для эллинов безумие», — но это то, чего не хватает всем нам.
