Белорусский вокзал

В прошлом остаются все неудачи, ненаписанные книги, невнятность жизни, сомнения в том, правы ли они, поступая так или иначе. В повседневности все внешние ориентиры размыты, а о своем внутреннем враге эти люди почти ничего не знают. За исключением, пожалуй, Ивана, рассказавшего друзьям о своей душевной борьбе во время тайного выслеживания жены. Скорее всего, о противоречивой внутренней жизни советского человека не очень-то хотели распространяться сами создатели фильма, можно было наткнуться на рифы. А правды все-равно сказать было нельзя. Не случайно состав киногруппы за время съемок, по воле высокого начальства, менялся несколько раз. В этом смысле «Белорусский вокзал», безусловно, фильм советский.

В прошлом остаются все неудачи, ненаписанные книги, невнятность жизни, сомнения в том, правы ли они, поступая так или иначе. В повседневности все внешние ориентиры размыты, а о своем внутреннем враге эти люди почти ничего не знают. За исключением, пожалуй, Ивана, рассказавшего друзьям о своей душевной борьбе во время тайного выслеживания жены. Скорее всего, о противоречивой внутренней жизни советского человека не очень-то хотели распространяться сами создатели фильма, можно было наткнуться на рифы. А правды все-равно сказать было нельзя. Не случайно состав киногруппы за время съемок, по воле высокого начальства, менялся несколько раз. В этом смысле «Белорусский вокзал», безусловно, фильм советский.

И все-таки… Когда четверо однополчан, не задумываясь, включаются в спасение людей — одного от шока, других от возможного взрыва газа, — им снова становится понятно, как на фронте, «где враг, где свои и что их дело правое». Сквозь будничную кору существования прорывается их внутренняя жажда цельности, потребность в безусловно хорошем и решительном поступке. И оказывается, что они тоскуют… по войне… Не по страданиям и боли, не по разрушениям и утратам, а по этой внутренней душевной ясности, которой им всем мучительно не хватает сегодня.

Более того, они обретают не просто память об истинном солдатском братстве, а опытное переживание солдатского братства. Теперь они действительно вместе, их встреча наполнилась смыслом, они снова нерушимое целое и заняты общим важным делом. Им хорошо вчетвером, даже когда все складывается плохо. Именно радость крепко спаянного, проверенного единства людей составляет один из главных смыслов фильма. Зритель невольно испытывает зависть к тем, чья дружба так закалена, так надежна и так самоотверженна. Для нее нет никаких ни социальных, ни временных преград — эти люди навсегда друг для друга останутся командиром саперной роты Харламычем, радистом Дубинушкой, минером-подрывником Лешей, командиром разведки Ванюшей и медсестрой Раей.

И еще. Наш долг — помнить о тех, кто отвоевал нам право жить, ежеминутно рискуя собственной жизнью. В последней сцене, когда от звуков никем не исполняемого победного марша внезапно просыпается дочь Раи, пробуждается и наша эмоциональная память. Связь с этими далекими людьми становится реальной и трепетной. Почтение к «отцам», заповеданное нам в Библии, превращается из обычного предписания в живое любовное переживание. Благодарность этим людям особенно обостряется благодаря музыкальному шедевру — финальной песне Булата Окуджавы о десятом непромокаемом батальоне «Здесь птицы не поют…». Исполнение ее ни одного человека не оставит равнодушным. Если о художественных достоинствах киноленты еще можно спорить, то достоинства этой песни, да и всего финального музыкального фрагмента, бесспорны.