Вместо школьных походов в антропологический музей он предпочел изучать традиции примитивных культур из первых рук. Не просто изучать, но овладевать «искусством жить» — у североамериканских индейцев он научился строить вигвамы и шить удобную одежду из шкур животных, у гватемальских индейцев мойя учится искусству ткачества.
Вместо школьных походов в антропологический музей он предпочел изучать традиции примитивных культур из первых рук. Не просто изучать, но овладевать «искусством жить» — у североамериканских индейцев он научился строить вигвамы и шить удобную одежду из шкур животных, у гватемальских индейцев мойя учится искусству ткачества.
В 14 лет он начинает вести дневник и одна из первых записей – «проживать каждую минуту жизни, как идеальную».
Модной и комфортабельной забаве под названием «искусство выживания» Конвей противополагает деятельное понятие «искусство жить». И главное для него в этом понятии – возвращение к согласию с природой, к диалогу с ней. В этом диалоге ему чужда медитативно-созерцательная позиция, так же как и урбанистическое безумие цивилизации. Ключевой термин его жизни – «осознанный труд».
Его любимые места в Евангелие – это изгнание торговцев из храма и уединение Христа в пустыне. Библия для него – живая книга.
«… и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши…» (2 Кор. 4, 7).
Но Юстас Конвей не отшельник, не проповедник и не основатель еще одной секты – он просто видит возрастающую беспомощность людей в этом мире и предлагает им свою помощь.
На заработанные лекциями деньги, он покупает кусок земли еще не «завоеванной» Америки и начинает создавать свой Черепаший остров – заповедник, который должен стать естественной школой для человека, заблудившегося в социальных сетях, как реальных, так и виртуальных.
Жить и учиться на Черепашьем острове трудно. Те, кто приходят сюда за приобретением экзотических навыков (как, скажем, добывание огня вручную) уходят быстро.
Автор книги встречалась со многими, побывавшими в «заповеднике» Юстаса Конвея, и большинство из них жаловались ей на его «беспощадное стремление к совершенству», которое владело им, и которое он невольно требовал от пришедших к нему. Но для кого-то уроки Черепашьего острова стали определяющими в жизни.
Человек по имени Дейв, несколько лет живший и работавший рядом с Конвеем, сделал блестящую финансовую карьеру, стал «образцовым американцем» и…
Когда Элизабет Гилберт встретилась с ним, он был садовником. Счастливым садовником, который все два часа встречи говорил только о времени, проведенном на Черепашьем острове.
«Если Господь не созидает дома, напрасно трудятся строящие его». (Пс. 126).
«То что происходит – катастрофа, и если мы ничего не будем менять, мы обречены» (из дневника Юстаса Конвея).
