Униженные и оскорбленные

Судебная тяжба с князем Валковским вынуждает семью Ихменевых переехать в Петербург. Они не выдерживают испытания городом – отец теряет последние деньги в лабиринтах судопроизводства, дочь страстно увлекается сыном князя Алешей и начинает жить с ним. Приходит «…кромешный ад бессмысленной и ненормальной жизни».

Судебная тяжба  с князем Валковским вынуждает семью Ихменевых переехать в Петербург. Они не выдерживают испытания городом – отец теряет последние деньги в лабиринтах судопроизводства, дочь страстно увлекается сыном князя Алешей и начинает жить с ним. Приходит «…кромешный ад бессмысленной и ненормальной жизни».

Хорошо в этом «аду» только одному человеку – «демоническому» герою этой истории – князю Валковскому, для которого люди, включая и родного сына, - «куклы» в его дьявольском театре бесконечного расчета и личной выгоды. Он существует вне любви и милосердия, хотя может использовать их как маски в своей игре («… время такое… надо и погримасничать…»). Средоточие и пружина зла – он, родной отец девочки Нелли, которого она проклинает перед смертью, отказавшись признать родство с этой «грязью», видя в нем только «…обольщение грядущего богомерзкого и злохитрого антихриста…» (преп. Анатолий Оптинский).

 

Начинается «хождение по мукам» расстроенной семьи. Отец, страстно любя дочь, проклинает ее. Писатель Иван, из любви к Наташе, становится ее доверенным лицом в сношениях с семьей и свидетелем ее «подпольной» любви к сыну князя Алеше. Этот «вечно несовершеннолетний» «играет» в семью с Наташей, но тут же рушит эту «семью» и уходит к другой.

В потоке событий, иногда лихорадочном, мы не перестаем следить за попытками воссоединения людей и игрой сил, этому противостоящих. Если для князя «семья» — это нечто, увеличивающее его личное благополучие, то для «униженных и оскорбленных» героев — это спасение в воссоединении и очищении от грехов и тяжести «мира», в который они невольно попали.

 

«…мы гонимы, но не оставлены, низлагаемы, но не погибаем». (2 Кор. 4, 9). Семья Ихменевых воссоединяется через искреннее взаимное покаяние. Отец и дочь прощают друг друга, умирающая Нелли обретает, пусть кратковременное, но счастье в их доме. Дела семьи поправляются, и Ихменевы покидают Петербург.

Прощаясь с Иваном, Наташа говорит: «…ведь это был сон!»

«Сон», «морок», из которого герои сумели вернуться к духовной просветленности только ценой невероятных страданий, которыми «…все очищается».