Обыкновенная история

Но жизнь и сама сделает многое для того, чтобы очистить молодого человека от избыточной восторженности. Его невеста увлечется другим, а молодая вдова, которой он через пару лет с любовью сделает предложение, еще до свадьбы ему самому нестерпимо наскучит. Обнаружится, что творческие претензии Александра лишены оснований. Служба не принесет «великих дел» и славы. Романтическая преувеличенность желаний увянет, но вместе с ней постепенно заглохнет в Александре и то святое, живое, доброе, что всегда таилось в его душе. Наступит в его жизни пора глубокого уныния, апатии, нежелания действовать, сон души.

Но жизнь и сама сделает многое для того, чтобы очистить молодого человека от избыточной восторженности. Его невеста увлечется другим, а молодая вдова, которой он через пару лет с любовью сделает предложение, еще до свадьбы ему самому нестерпимо наскучит. Обнаружится, что творческие претензии Александра лишены оснований. Служба не принесет «великих дел» и славы. Романтическая преувеличенность желаний увянет, но вместе с ней постепенно заглохнет в Александре и то святое, живое, доброе, что всегда таилось в его душе. Наступит в его жизни пора глубокого уныния, апатии, нежелания действовать, сон души.

«Видно, не угодны Богу были одни только мои молитвы», — в родительском прозрении подумает его маменька, увидев его снова дома, но уже поблекшим после восьмилетней разлуки. Мать попытается вернуть сына в церковь, но его юношеская вера уже потеряна в суете. Он с сожалением размышляет: «Младенческие верования утрачены, а что я узнал нового, верного?.. ничего… когда теплота веры не греет сердце, разве можно быть счастливым!» И все-таки в деревне, перед лицом природы его душа обретает некоторое успокоение.

Однако скука вновь гонит его в Петербург, он мысленно примиряется с ним. Бывший романтик Александр Адуев, прожив в Петербурге еще несколько лет, прекрасно усвоив дядины уроки и дождавшись приличного чина, решает жениться на юной богатой наследнице и получает согласие на это ее отца, хотя забывает при этом спросить мнения у нее самой. Дядя может ликовать – у него достойный ученик. А нам грустно оттого, что неизбежное взросление души на сей раз совершилось с отрицательным знаком и что прекрасные душевные качества Александра погибли в поисках только внешнего успеха.

Сам же Петр Иванович внезапно и нелогично отказывается от дальнейшей и верной карьеры ради заболевшей жены, которая охвачена убийственной апатией: ей явно не хватает душевно-духовной жизни рядом с рационалистом-мужем. В растерянности он не решается с прежней смелостью давать Александру советы. Его мировоззрение дало серьезный сбой.

Где же он тот прямой путь, с которым, как выяснилось, разминулись оба Адуева? Читайте, размышляйте. Сам Гончаров знал его. У него, по собственному выражению, были «дорогие ему принципы и убеждения, старая правда». Даже на склоне лет ему, как и прежде, был близок «романтизм» развитого и чуткого сердца. И это в то время, когда все гонялись за какой-то новой, преимущественно социальной, правдой. Что в таком мире мог делать писатель, для которого главное всегда была связано с глубинами человеческой души? «Вольному — воля, а спасенному – рай», — возможно, решил Гончаров и задолго до смерти просто перестал писать.