Андрей Рублев

Глазами иконописца Рублева мы видим жестокую расправу над скоморохом, позволившим себе насмешки над властью. («Скоморох»). Жестокое избиение участников тайного языческого праздника. («Праздник»). Юродивую девушку, напевающую колыбельную над телом убитой женщины. («Страшный суд»). Его же глазами мы видим «русскую Голгофу» - Христа распинают на заснеженном холме. Так строится режиссером история Голгофы русского художника, ощущающего в себе Божий дар, как особое предназначение – преодолеть безобразность окружающего его мира, падшего во зло и найти с помощью своего искусства Образ того, кто любовью своей это зло победит.

Глазами иконописца Рублева мы видим жестокую расправу над скоморохом, позволившим себе насмешки над властью. («Скоморох»). Жестокое избиение участников тайного языческого праздника. («Праздник»). Юродивую девушку, напевающую колыбельную над телом убитой женщины. («Страшный суд»).

Его же глазами мы видим «русскую Голгофу» - Христа распинают на заснеженном холме.

Так строится режиссером история Голгофы русского художника, ощущающего в себе Божий дар, как особое предназначение – преодолеть безобразность окружающего его мира, падшего во зло и найти с помощью своего искусства Образ того, кто любовью своей это зло победит.

Не страх, но любовь ищет Рублев в мире, «любви не имеющем». Поиск этот становится подвигом (Голгофой) человека на пути к своему Дару. Он теряет учеников, проходит через искушения мирской жизни, совершает убийство, спасая юродивую девушку. И, наконец, принимает обет молчания, отказываясь от диалога с живущими в этом мире, отказываясь от своего дара.

 

«Где двое или трое собраны во имя Мое, там я посреде них». (Матф. 18, 20).

Мальчик, не знающий секретов ремесла, но ведомый ощущением своего дара, отливает колокол. Под звон этого колокола происходит встреча иконописца с юным «колокольных дел мастером». Рублев начинает говорить и первые его слова: «…вот и пойдем по Руси… Ты будешь колокола лить, я – иконы писать…» («Колокол»).

Домостроительство спасения рода человеческого продолжается, потому что два мастера (один обретший свой дар, другой, вернувшийся к нему) пойдут по этой разоренной земле, делая то, что им заповедано – возвращать человеку забытое и поруганное – красоту, как образ любви и согласия.

В конце этого черно-белого фильма, снятого в 1966 году глубоко религиозным художником-страстотерпцем Андреем Тарковским, мы увидим осторожное появление цвета, увидим «…неизреченное Его снисхождение». На наших глазах мир оживет в красоте подлинных красок, открытых и сохраненных святым иконописцем Андреем Рублевым.