Рейтинг:

Смерть Ивана Ильича (Толстой Лев)

Классика

«Ибо для того и мертвым было благовествуемо, чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом». (1-е Послание Петра). По прочтении, эту небольшую повесть хочется назвать «Жизнь Ивана Ильича». Была жизнь, как смерть, и пришла смерть, как жизнь. Жизнеописание героя начинается с известия о его «кончине», прочитанного в газете его сослуживцами по судебной палате. Через их разговоры и комментарии «смерти Ивана Ильича» читатель знакомится с реалиями его «жизни», его «мира», его «веры». ...

Рейтинг:

Белые ночи (Достоевский Федор)

«Белые ночи» — одно из самых «изящных по исполнению» произведений писателя. Эта повесть раннего Достоевского, может быть, поэтому мир повести, несмотря на скромное освещение белых ночей, так светел, гармоничен и благонадежен. В этом мире нет места «человеку из подполья», здесь не царствуют гибельные страсти и не слышны раскаты социальных потрясений. ...

Рейтинг:

Факультет ненужных вещей (Домбровский Юрий)

Классика, Роман

Этот роман – продолжение «жизнеописания» историка Георгия Зыбина, начатое Домбровским в «Хранителе древностей». Скрытая духовная война героя с неправедностью «новой» реальности образца 1937 года выходит из подполья. Миру его ценностей («факультетом ненужных вещей» назовет его молодая следовательница НКВД) объявляется открытая война государственной следственной машиной. «Хранителя» хотят превратить в «заключенного». ...

Рейтинг:

Барышня-крестьянка (Пушкин Александр)

«Две равно уважаемых семьи…». Помните «Ромео и Джульетту»? В истории маленькой «междуусобной войны» провинциальных помещиков, Ивана Петровича Берестова и Григория Ивановича Муромского, крови не проливается, и жертв нет. «Война» между ними носит, скорее, характер идеологический: первый следует традициям русской старины, второй – англоман, устроивший из своего поместья английскую усадьбу. У Муромского – дочь Лиза, которую воспитывает английская гувернантка, у Берестова – сын Алексей, успевший получить к началу этой истории, университетское образование. На этом, пожалуй, и заканчивается сюжетное сходство пушкинской повести с трагедией Шекспира....

Рейтинг:

Село Степанчиково и его обитатели (Достоевский Федор)

Классика

Великие души, столкнувшись с гнетом обстоятельств, вооружаются терпением и в конце концов обретают смирение. «Низкая душа, выйдя из под гнета, сама гнетет», — слова эти сказаны Достоевским об одном из главных героев повести «Село Степанчиково и его обитатели» — Фоме Опискине. Фома Фомич долгое время был нахлебником, почти шутом в доме некоего генерала, но сумел таинственным образом снискать глубокое почтение генеральши и ее приживалок. Его влияние на них безмерно усиливается после смерти генерала и освобождения Фомы от роли шута. Опискин очень скоро сам превращается в тирана. Он испытывает постоянную потребность в самоутверждении за счет унижения и покорности других....

Рейтинг:

Моцарт и Сальери (Пушкин Александр)

Классика, Трагедия

Эта «маленькая трагедия» не перестает (да, наверное, и не перестанет) удивлять волшебным сочетанием краткости и богатства смыслов. Она словно заключает в себе чуткий барометр, во все времена следящий за изменениями (отклонениями) человеческой души, как величайшей ценности, дарованной нам свыше. Она символична, но символизм ее — в предельном религиозном напряжении, которого требует тайна спасения души любого человека....

Рейтинг:

Светлая страница (Шмелев Иван)

Классика, Детское

«Памяти отца посвящаю», — написал Иван Шмелев, приступая к воскрешению эпизода из своего далекого детства. Речь в этой повести идет о спасении им и его друзьями, Васькой и Драпом, старой лошади Сахарной, которая вращала тяжелый круг на водокачке. Она приближалась к завершению своего «круга жизни» — ей грозила живодерня… если бы «ни три пары светлых, сочувствующих глаз», которые она встретила в конце своего пути....

Рейтинг:

Большие надежды (Диккенс Чарльз)

Классика, Роман

Диккенс мягко подшучивает над национальным доверием англичан ко всему, что было написано Великим Бардом – Шекспиром. В «Больших надеждах» писатель словно испытывает на прочность (а иногда и подвергает сомнению) утверждение Гамлета о человеке, как «венце творения»....